Ведь извращение – как корейская кухня. Кому-то нравится, кому-то – нет. Но если ты кореец, у тебя же нет выбора?
***
Алечка отрешенно покачивалась на стуле.
- Ты совсем потерял рассудок.
Паша удивленно глянул поверх кофейной чашки. Алечка припечатала к столешнице листок с зайчиками.
Белый кафель, действия робота:
Сигареты к губам движения...
Отголоски страстного шепота –
Или игры воображения?
Разговор был весьма короткий:
Преклонились, спеша, колени...
А условность перегородки -
Как японский театр тени.
Времена Платона уж в прошлом,
Но история ходит кругом.
В суете банальной и пошлой
Эти двое нашли друг друга.
Здесь с востоком запад встречается,
Греки древние и самураи...
Но как часто это случается,
Перекрестки зло собирают.
Центр Европы, мать твою в память,
Толерантность – слово пустое!
Не такой? Значит, нахер затравят.
Как в Сибирь при советском строе.
Их фашисты в лагерь сгоняли,
Треугольником грудь отметив.
Христиане им предрекали
Муки вечные на том свете.
Сквозь века они шли по грязи,
И табу их союз зовется.
Два огня – опасные связи,
Но я верю, любовь - прорвется.
Тлеет фильтр моей сигареты.
"Я скучал по тебе" - "Я тоже..."
В тихом омуте есть секреты,
Но не нам их судить, Боже.
- Он слишком радикален. Но в его возрасте это простительно, - небрежно бросил Паша, откладывая листок и дуя на кофе.
Был у Сказочника один секретный маневр: куря на уроке в кабинке туалета, он не запирался. На первый взгляд туалет казался пустым. А запах сигаретного дыма... Что ж, он царил там всегда, большей или меньшей плотности. Сказочника не ловили еще ни разу.
- Надо понимать, Сказочник вас застукал. Он меня просил никому это не давать, значит болтать он не станет. Но вам стоит быть осторожнее. Такая неосмотрительность может стоить тебе работы, а ему – репутации на всю жизнь.
Паша кивнул, удивляясь себе. Раньше от такого известия у него просто заледенело бы сердце... теперь все казалось неважным. Все, кроме Валерки, кроме его хитрой ухмылочки, мягко-настойчивых рук... Как можно было ему отказать? Учитель вздохнул, пряча улыбку от подруги.
Алечка отрешенно покачивалась на стуле.
- Ты совсем потерял рассудок.
Паша удивленно глянул поверх кофейной чашки. Алечка припечатала к столешнице листок с зайчиками.
Белый кафель, действия робота:
Сигареты к губам движения...
Отголоски страстного шепота –
Или игры воображения?
Разговор был весьма короткий:
Преклонились, спеша, колени...
А условность перегородки -
Как японский театр тени.
Времена Платона уж в прошлом,
Но история ходит кругом.
В суете банальной и пошлой
Эти двое нашли друг друга.
Здесь с востоком запад встречается,
Греки древние и самураи...
Но как часто это случается,
Перекрестки зло собирают.
Центр Европы, мать твою в память,
Толерантность – слово пустое!
Не такой? Значит, нахер затравят.
Как в Сибирь при советском строе.
Их фашисты в лагерь сгоняли,
Треугольником грудь отметив.
Христиане им предрекали
Муки вечные на том свете.
Сквозь века они шли по грязи,
И табу их союз зовется.
Два огня – опасные связи,
Но я верю, любовь - прорвется.
Тлеет фильтр моей сигареты.
"Я скучал по тебе" - "Я тоже..."
В тихом омуте есть секреты,
Но не нам их судить, Боже.
- Он слишком радикален. Но в его возрасте это простительно, - небрежно бросил Паша, откладывая листок и дуя на кофе.
Был у Сказочника один секретный маневр: куря на уроке в кабинке туалета, он не запирался. На первый взгляд туалет казался пустым. А запах сигаретного дыма... Что ж, он царил там всегда, большей или меньшей плотности. Сказочника не ловили еще ни разу.
- Надо понимать, Сказочник вас застукал. Он меня просил никому это не давать, значит болтать он не станет. Но вам стоит быть осторожнее. Такая неосмотрительность может стоить тебе работы, а ему – репутации на всю жизнь.
Паша кивнул, удивляясь себе. Раньше от такого известия у него просто заледенело бы сердце... теперь все казалось неважным. Все, кроме Валерки, кроме его хитрой ухмылочки, мягко-настойчивых рук... Как можно было ему отказать? Учитель вздохнул, пряча улыбку от подруги.