К зиме

[Kei-]

А потом я открываю глаза. Первое чувство за последнюю неделю – тошнота. Я тут же перегибаюсь и все в заботливо подставленный тазик. Как мило. Застываю на минуту, прихожу в себя, потому что голова гудит, а в таком положении в нее как-то закрадывается освежающий ветерок. Рядом со мной кто-то издал всхлип. Поднимаю глаза. Напротив сидел на стуле присмиревший мой сломавшийся, как игрушка, наивный, яркий, озлобленный, мелкий бывший сосед.
Меня парализовало. Так и застыл над тазом, ухватившись за край кровати побелевшими пальцами, с приоткрытым ртом. Он выдавил из себя жалкую улыбку, покраснел. Стул его стоял всего в двух шагах от постели, и он сел передо мной на колени, достал платок из своих нелепых коричневых брюк и вытер нитку слюны в уголке моих губ.
Как я ошибался… Я не перевернул его душу, я не сделал из него преступника. Он остался все тем же светлым, нелепым и бесхребетным созданием. Тоши, да? Потому что в его глазах не было страха. В его зеленых глаза была противная, но нежная жалость и еще более противное сочувствие. Но было красиво. Красивые зеленые глаза. И я просто смотрел в них, пока мне не стало холодно, пока не вздрогнул и не вернулся в кровать. Пока не перевел взгляд с зеленого на белую стену.
- Ты нашел?
Он кивнул.
В груди снова заклокотала злость. Кого-то изменить? Я думал, что я кого-то изменил? Что я из кого-то сделал другого человека?! Нет. Вот он сидит. Рядом. И даже хочется отодвинуться от этого Тоши. Одновременно охватывает неуверенность, скованность и наконец-то парализует тело.
Этот парень слишком хорошо меня знает. Потому что встает и крадет ладонь на мое предплечье. Я вздрагиваю, толкнув его, смотрю ему в глаза с ненавистью, специально ее показывая, поворачиваюсь к нему спиной, закрываю глаза.
Я веду себя как ребенок. Только сейчас осознал. Бесхребетный специально подходил. Тыкал пальцем. Шептал на ухо. Чтобы разбудить. Внутренне ухмыляюсь. А вот сейчас точно не получится разбудить. Я слишком слаб. Словно даос вижу свое ослабленное тело и слабое сознание, надломленное и мозг, что-то думающий, работающий словно в лихорадке. Я хочу все забыть.

Как на зло мне снится не теплый сон про боль и любовь старшего брата, а те неясные мгновения, когда я познакомился с Тоши. О которых я предпочел забыть.
Видимо мы были детьми, потому что только в детстве на его шее сзади можно было видеть родинку в форме маленького наконечника. Потом он стал закрывать ее волосами. Видимо он предал меня… предал. Мне нелюдимому было в новинку, что за мной хвостиком стал ходить мой одноклассник. Я открылся, я показал душу. Я провел его в свое укромное место. Если отойти от городка в сторону леса по дороге, то рядом с ней старая, насквозь проржавевшая, огромная, рыжая труба. И если пройти через нее, то окажешься на маленьком пяточке. А дальше обрыв. А впереди невыносимо красивый закат и огни города. Рядом деревья и тень от них. Рядом красивые белые и невинные, простые цветочки. Под ногами лоснящаяся трава, а у самой трубы два черничных кустика. Маленький островок. Я постоянно боялся, что он обвалится. Наверное, он и обваливался, только я этого не замечал. Но понемногу от него отваливалось, что даже было смешно.
Я всегда прятался в эту трубу, когда убегал от Тоши. Он обычно окликал меня всю дорогу и был жутко приставучий, зато бегал медленно, а труба находилась прямо за поворотом. Видимо он был и не настолько сообразительным, чтобы понять, куда я делся. Помню, стоял в трубе, вход в которую был очень даже хорошо прикрыт ветками и кустами и отправлялся в свое укромное место.
Но однажды привел его туда, сказав, что это самое дорогое место. А на следующий день он привел еще троих друзей. Холодно.
Вместе в общежитии мы пробыли не долго. Через неделю я его выставил. Каким образом уже понятно. И вроде бы началась спокойная жизнь…
Тоши встал с пола, как стало ясно по стуку носов его ботинок, задвинул таз под постель. Положил на меня одеяло. Ужасное, рыжее с зелеными полосками, старое и колючее, которые выдавали всем еще в доисторические времена, но оно было нагретое. Я потом вспомнил, что Тоши в него укутался, когда ждал. А потом он погладил меня по руке, словно заботливая мать, сел рядом, продавив матрас.
- Можно я буду снова твоим другом как плата за спасение?
Отвечать было лениво.
-Я просто хочу снова быть твоим другом.
Тут он, похоже, уже не ждал от меня ответа, поэтому стал напирать.
- Я же спас тебя! Отплати!
Молчание.
Тоши вскочил с койки, закричав:
- Я так и знал, что ты ни капли не изменился, ублюдок! Неблагодарный! – и сбежал.

- Тоши Хиросу! Стой! – прокричала медсестра, которая секундой ранее тянулась к ручке, но дверь сама открылась, ударившись об стенку, а из медкабинета выбежал беловолосый. Ну, слава Богу, что медсестра стояла с другой стороны.
Тот притормозил.
- Ведь ты принес Саске Учиху в медкабинет?
- Да.
- Ты его … - медсестра нахмурилась, пару секунд повнимательнее посмотрела на Тоши, - знакомый?
- Знаю его.
- Тогда пригляди за ним неделю. Ему нужны ежедневные прогулки, а из друзей или родственников у него никого поблизости не оказалось. Сам он не хочет переходить в больницу, так что помоги ему.
- Но я не могу. У меня дела есть…
- Я знаю, что тебе неудобно. Извини, но у него больше нет близких людей. Пожалуйста.
«Нет больше близких людей»… Тоши усмехнулся. Кивнул с безысходностью на лице.
- Ладно, хорошо.
Медсестра улыбнулась, поблагодарила и зашла в кабинет.

Первая прогулка прошла хорошо. Даже смешно. Медсестра нас вытолкнула из школы. Тоши держал зонтик. Был дождь и серое небо. Мне только бы полюбоваться им из-под зонтика. Так и шел тихо и смотрел в небо. Я зябнул, и было внутри все холодно, безразлично. Странно, что теплая рука грела меня. Тоши тоже молчал. В конце прогулки он уложил меня на кровать, укрыл одеялом, подоткнув его под меня, сказал, чтобы я кушал нормально и не отказывался от еды. Погладил по руке и ушел.
-Будет ли надежда… ? – сказал он, когда закрыл дверь с той стороны. Я услышал. Про себя подумал, что нет.

@темы: к зиме, расск

Comments

[LiluKris]

сумашедший дом....заинтересовывает.
это конец?

[Kei-]

конечно будет