Белесый голос призовет меня, махнет руку, поелозит пальцами в воздухе. Красная пропасть с белыми скалами-ловушками неосторожным изогрется, вытянется, сузится и сложится, нижняя створка скруглится, верхняя согнется пополам. Запястье помотает рукой, обрисует круг, замкнется, выдохнется, выпадет на кровать.
Надавишь – прогнется, соберется складками молочная простыня, молочные ножки перекрестятся, запираются. Наложатся лапки с когтями на бьющуюся грудину, побежит отягченный болезнью выдох. Глаза накроют палочки, зубцами придавят пухлые горки, сведут, унесут беспамятство.
На молоке антологией цветы-лица, под ударами грома – смяты. Еще вздох, задох, как облако ударяется в облако, вливается, смешиваются в них цвета, уже не рассоединяются, прогоняются ветром. Страсти.
Высказывать то, что наложено сердцем на душу, что вертится в умалишенной, маломыслящей голове. Цепи на запястье, крученая кожа, пластиковая улыбка, но сияние зари в болотинах души, сияние человека, увидевшего эту зарю. Задох. Взмах. Раскаты грома. Блики на молоке, стоны в ушное жерло, укутывающее шерстяное одеяло, окованная голова.
О чем ты думаешь? О ком ты думаешь? Предотвращаешь что? О пальцах с выемками кратеров, о сухости вяжущей, кажущейся. Искривленное пространство – комната твоя, пение мальчиков – молитва твоя. Закрывай глаза и вступай в бой, маши эфесом, атакуй лезвием, прочерни смерти линию на серебре, забери к себе бога солнца. Успокой свою душу и душу другого прибери. Обними себя и успокой. Упокой волнение. Укачай в руках свою боль.
Закрывая дверь, закрывай сердце к комнате, где всегда звучит бормотание больного. Погрузись в воду, как требует гигиена. Охладись в Сибири, загори в Сахаре. Закрой глаза на правду. Обнимись и успокойсь.
Ты любишь его, любите все вы. Вы покоряетесь ему, покоряешься и ты. Закрываете глаза и видите его другим. Только вы видите его настоящим. Только вам плохо, если он не думает о вас, только вам, посмотри, он разрешает больше.
Вы чувствуете его заботу и любовь. Вы ранние, вы понимаете, что не так страшно, как вам казалось. Вы покоряетесь, рисуетесь перед ними, подзабываете его имя, приглушаете голос. Отдаетесь ему, а наедине вы милые котятки, так зовет он вас. Вы воспитаны так, что скажете; «Вы другие». Забудьте сон, дороги в них и выходы. Вы здесь, обнимитесь. И не нужны прииски. Мы любим вас, заболеем, умрем. Умрем. Все вместе.