www.vincentmunier.com/

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"вот я удивляюсь сколько ее знает Виви *__* мне бы так XD"

в рамочку поставить... ? >< похвала не там, где нужно

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Помимо этого я заметил в комнате К. Библию. Меня это немного удивило, потому что раньше мне часто приходилось слышать от него различных названия буддийских сутр, но о христианстве у нас ни разу разговора не было. Я не мог не спросить у него о причине появления Библии.
- Никакой особенной причины нет, - ответил он; - познакомиться с книгой, приносящей людям так много, дело вполне обыкновенное.
Кроме того, он заявил, что, если удастся, намерен познакомиться и с Кораном. Кажется, для него имели какой-то особенный смысл слова: Магомет и меч.


(с) К. Нацумэ "Кокоро", перевод Н.И. Конрада

@темы: цитаты

---

Оскар Уайльд. Преданный друг

Однажды утром старая Водяная Крыса высунула голову из своей норы. Глаза
у нее были как блестящие бусинки, усы серые и жесткие, а черный хвост ее
походил на длинный резиновый шнур. Маленькие утята плавали в пруду, желтые,
точно канарейки, а их мать, белая-пребелая, с ярко-красными лапами,
старалась научить их стоять в воде вниз головой.
- Если вы не научитесь стоять на голове, вас никогда не примут в
хорошее общество, - приговаривала она и время от времени показывала им, как
это делается.
Но утята даже не глядели на нее. Они были еще слишком, малы, чтобы
понять, как важно быть принятым в обществе.
- Какие непослушные дети! - воскликнула Водяная Крыса. Право, их стоит
утопить.
- Отнюдь нет, - возразила Утка. - Всякое начало трудно, и родителям
надлежит быть терпеливыми.
- Ах, мне родительские чувства неведомы, - сказала. Водяная Крыса, - у
меня нет семьи. Замужем я не была, да и выходить не собираюсь. Любовь,
конечно, вещь по-своему хорошая, но дружба куда возвышеннее. Право же,
ничего нет на света прелестнее и возвышеннее преданной дружбы.
- А что, по-вашему, следует требовать от преданного друга? -
заинтересовалась зелененькая Коноплянка, сидевшая на соседней иве и
слышавшая весь этот разговор.
- Вот-вот, что именно? Меня это ужасно интересует, - сказала Утка, а
сама отплыла на другой конец пруда и перевернулась там вниз головой, чтобы
подать добрый пример своим детям.
- Что за глупый вопрос! - воскликнула Водяная Крыса. - Конечно же,
преданный друг должен быть мне предан.
- Ну а вы что предложили бы ему взамен? - спросила птичка, покачиваясь
на серебристой веточке и взмахивая крохотными крылышками.
- Я вас не понимаю, - ответила Водяная Крыса.
- Позвольте рассказать вам по этому поводу одну историю, - сказала
Коноплянка.
- Обо мне? - спросила Водяная Крыса. - Если да, то я охотно послушаю: я
ужасно люблю изящную словесность.
- Моя история применима и к вам, - ответила Коноплянка и, спорхнув с
ветки, опустилась на берег и принялась рассказывать историю о Преданном
Друге.
- Жил-был когда-то в этих краях, - начала Коноплянка, - славный паренек
по имени Ганс.
- Он был человек выдающийся? - спросила Водяная Крыса.
- Нет, - ответила Коноплянка, - по-моему, он ничем таким не отличался,
разве что добрым сердцем и забавным круглым веселым лицом. Жил он
один-одинешенек в своей маленькой избушке и день-деньской копался у себя в
саду. Во всей округе не было такого прелестного садика. Тут росли и турецкая
гвоздика, и левкой, и пастушья сумка, и садовые лютики. Были тут розы - алые
и желтые, крокусы - сиреневые и золотистые, фиалки - лиловые и белые.
Водосбор и луговой сердечник, майоран и дикий базилик, первоцвет и касатик,
нарцисс и красная гвоздика распускались и цвели каждый своим чередом. Месяцы
сменяли один другой, и одни цветы сменялись другими, и всегда его сад
радовал взор и напоен был сладкими ароматами.
У Маленького Ганса было множество друзей, но самым преданным из всех
был Большой Гью-Мельник. Да, богатый Мельник так был предан Маленькому
Гансу, что всякий раз, как проходил мимо его сада, перевешивался через забор
и набирал букет цветов или охапку душистых трав или, если наступала пора
плодов, набивал карманы сливами и вишнями.
"У настоящих друзей все должно быть общее", - говаривал Мельник, а
Маленький Ганс улыбался и кивал головой: он очень гордился, что у него есть
друг с такими благородными взглядами.
Правда, соседи иногда удивлялись, почему богатый Мельник, у которого
шесть дойных коров и целое стадо длинношерстных овец, а на мельнице сотня
мешков с мукой, никогда ничем не отблагодарит Ганса. Но Маленький Ганс ни
над чем таким не задумывался и не ведал большего счастья, чем слушать
замечательные речи Мельника о самоотверженности истинной дружбы.
Итак, Маленький Ганс все трудился в своем саду. Весною, летом и осенью
он не знал горя. Но зимой, когда у него не было ни цветов, ни плодов,
которые можно было отнести на базар, он терпел холод и голод и частенько
ложился в постель без ужина, удовольствовавшись несколькими сушеными грушами
или горсточкой твердых орехов. К тому же зимой он бывал очень одинок - в эту
пору Мельник никогда не навещал его.
"Мне не следует навещать Маленького Ганса, пока не стает снег, -
говорил Мельник своей жене. - Когда человеку приходится туго, его лучше
оставить в покое и не докучать ему своими посещениями. Так, по крайней мере,
я понимаю дружбу, и я уверен, что прав. Подожду до весны и тогда загляну к
нему. Он наполнит мою корзину первоцветом, и это доставит ему такую
радость!"
"Ты всегда думаешь о других, - отозвалась жена, сидевшая в покойном
кресле у камина, где ярко пылали сосновые поленья, - только о других! Просто
наслаждение слушать, как ты рассуждаешь о дружбе! Наш священник и тот,
по-моему, не умеет так красно, говорить, хоть и живет в трехэтажном доме и
носит на мизинце золотое кольцо".
"А нельзя ли пригласить Маленького Ганса сюда? - спросил Мельника его
младший сынишка. - Если бедному Гансу плохо, я поделюсь с ним кашей и покажу
ему своих белых кроликов".
"До чего же ты глуп! - воскликнул Мельник. - Право, не знаю, стоит ли
посылать тебя в школу. Все равно ничему не научишься. Ведь если бы Ганс
пришел к нам и увидал наш теплый очаг, добрый ужин и славный бочонок
красного вина, он, чего доброго, позавидовал бы нам, а на свете нет ничего
хуже зависти, она любого испортит. А я никак не хочу, чтобы Ганс стал хуже.
Я ему друг и всегда буду печься о нем и следить, чтобы он не подвергался
соблазнам. К тому же, если б Ганс пришел сюда, он, чего доброго, попросил бы
меня дать ему в долг немного муки, а я не могу этого сделать. Мука - одно, а
дружба - другое, и нечего их смешивать. Эти слова и пишутся по-разному и
означают разное. Каждому ясно".
"До чего же хорошо ты говоришь! - промолвила жена Мельника, наливая
себе большую кружку подогретого эля. - Я даже чуть не задремала. Ну точно
как в церкви!"
"Многие хорошо поступают, - отвечал Мельник, - но мало кто умеет хорошо
говорить. Значит, говорить куда труднее, а потому и много достойнее".
И он через стол строго глянул на своего сынишку, который до того
застыдился, что опустил голову, весь покраснел, и слезы его закапали прямо в
чай. Но не подумайте о нем дурно - он был еще так мал!
- Тут и конец вашей истории? - осведомилась Водяная Крыса.
- Что вы! - ответила Коноплянка. - Это только начало.
- Видно, вы совсем отстали от века, - заметила Водяная Крыса. - Нынче
каждый порядочный рассказчик начинает с конца, потом переходит к началу и
кончает серединой. Это самая новая метода. Так сказывал один критик, который
гулял на днях возле нашего пруда с каким-то молодым человеком. Он долго
рассуждал на эту тему и, бесспорно, был прав, потому что у него была лысая
голова и синие очки на носу, и стоило только юноше что-нибудь возразить, как
он кричал ему: "Гиль!" Но, прошу вас, рассказывайте дальше. Мне ужасно
нравится Мельник. Я сама преисполнена возвышенных чувств и прекрасно его
понимаю!
- Итак, - продолжала Коноплянка, прыгая с ноги на ногу, - едва миновала
зима и первоцвет раскрыл свои бледно-желтые звездочки, Мельник объявил жене,
что идет проведать Маленького Ганса.
"У тебя золотое сердце! - воскликнула жена. - Ты всегда думаешь о
других. Не забудь, кстати, захватить с собою корзину для цветов".
Мельник привязал крылья ветряной мельницы тяжелой железной цепью к
скобе и спустился с холма с пустою корзиной в руках.
"Здравствуй, Маленький Ганс", - сказал Мельник.
"Здравствуйте", - отвечал Маленький Ганс, опираясь на лопату и улыбаясь
во весь рот.
"Ну, как ты провел зиму?" - спросил Мельник.
"До чего же любезно, что вы меня об этом спрашиваете! - воскликнул
Маленький Ганс. - Признаться, мне подчас приходилось туго. Но весна
наступила. Теперь и мне хорошо, и моим цветочкам".
"А мы зимой частенько вспоминали о тебе, Ганс, - молвил Мельник, - все
думали, как ты там".
"Это было очень мило с вашей стороны, - ответил Ганс. - А я уж начал
бояться, что вы меня забыли".
"Ты меня удивляешь, Ганс, - сказал Мельник, - друзей не забывают. Тем и
замечательна дружба. Но ты, боюсь, не способен оценить всю поэзию жизни.
Кстати, как хороши твои первоцветы!"
"Они и в самом деле удивительно хороши, - согласился Ганс. - Мне
повезло, что их столько уродилось. Я отнесу их на базар, продам дочери
бургомистра и на эти деньги выкуплю свою тачку".
"Выкупишь? Уж не хочешь ли ты сказать, что заложил ее? Вот глупо!"
"Что поделаешь, - ответил Ганс, - нужда. Зимой, видите ли, мне пришлось
несладко, время уж такое - не на что было даже хлеба купить. Вот я и заложил
сперва серебряные пуговицы с воскресной куртки, потом серебряную цепочку,
потом свою большую трубку и, наконец, тачку. Но теперь я все это выкуплю".
"Ганс, - сказал Мельник, - я подарю тебе свою тачку, правда, она
немного не в порядке. У нее, кажется, не хватает одного борта и со спицами
что-то не ладно, но я все-таки подарю ее тебе. Я понимаю, как я щедр, и
многие скажут, что я делаю ужасную глупость, расставаясь с тачкой, но я не
такой, как все. Без щедрости, по-моему, нет дружбы, да к тому же я купил
себе новую тачку. Так что ты теперь о тачке не беспокойся. Я подарю тебе
свою".
"Вы и вправду очень щедры! - отозвался Маленький Ганс, и его забавное
круглое лицо прямо засияло от радости. - У меня есть доска, и я без труда ее
починю".
"У тебя есть доска! - воскликнул Мельник. - А я как раз ищу доску,
чтобы починить крышу на амбаре. Там большая дыра, и, если я ее не заделаю, у
меня все зерно отсыреет. Хорошо, что ты вспомнил про доску! Просто
удивительно, как одно доброе дело порождает другое. Я подарил тебе свою
тачку, а ты решил подарить мне доску. Правда, тачка много дороже, но
истинные друзья на это не смотрят. Достань-ка ее поскорее, и я сегодня же
примусь за работу".
"Сию минуту!" - воскликнул Ганс, и он тут же побежал в сарай и притащил
доску.
"Да, невелика доска, невелика, - заметил Мельник, осматривая ее. -
Боюсь, что, когда я починю крышу, на тачку ничего не останется. Но это уж не
моя вина. А теперь, раз я подарил тебе тачку, ты, наверно, захочешь подарить
мне побольше цветов. Вот корзина, наполни ее до самого верха".
"До самого верха?" - с грустью переспросил Ганс. Корзина была очень
большая, и он увидел, что, если наполнить ее доверху, не с чем будет идти на
рынок, а ему так хотелось выкупить свои серебряные пуговицы.
"Ну, знаешь ли, - отозвался Мельник, - я подарил тебе тачку и думал,
что могу попросить у тебя немного цветочков. Я считал, что настоящая дружба
свободна от всякого расчета. Значит, я ошибся".
"Дорогой мой друг, лучший мой друг! - воскликнул Маленький Ганс. -
Забирайте хоть все цветы из моего сада! Ваше доброе мнение для меня гораздо
важнее каких-то там серебряных пуговиц".
И он побежал и срезал все свои дивные первоцветы и наполнил ими корзину
для Мельника.
"До свидания, Маленький Ганс!" - сказал Мельник и пошел на свой холм с
доской на плече и большой корзиной в руках,
"До свидания!" - ответил Маленький Ганс и принялся весело работать
лопатой: он очень радовался тачке.
На другой день, когда Маленький Ганс прибивал побега жимолости над
своим крылечком, он вдруг услышал голос окликавшего его Мельника. Он
спрыгнул с лесенки, подбежал к забору и выглянул на дорогу.
Там стоял Мельник с большим мешком муки на спине.
"Милый Ганс, - сказал Мельник, - не снесешь ли ты на базар этот мешок с
мукой?"
"Ах, мне так жаль, - ответил Ганс, - но я, право, очень занят сегодня.
Мне нужно поднять все вьюнки, полить цветы и подстричь траву".
"Это не по-дружески, - сказал Мельник. - Я собираюсь подарить тебе
тачку, а ты отказываешься мне помочь".
"О, не говорите так! - воскликнул Маленький Ганс. - Я ни за что на
свете не хотел поступить не по-дружески".
И он сбегал в дом за шапкой и поплелся на базар с большим мешком на
плечах.
День был очень жаркий, дорога пыльная, и Ганс, не дойдя еще до шестого
милевого камня, так утомился, что присел отдохнуть. Собравшись с силами, он
двинулся дальше и наконец добрался до базара. Скоро он продал муку за
хорошие деньги и тут же пустился в обратный путь, потому что боялся
повстречаться с разбойниками, если слишком замешкается.
"Трудный нынче выдался денек, - сказал себе Ганс, укладываясь в
постель. - Но все же я рад, что не отказал Мельнику. Как-никак он мой лучший
друг и к тому же обещал подарить мне свою тачку".
На следующий день Мельник спозаранку явился за своими деньгами, но
Маленький Ганс так устал, что был еще в постели.
"До чего ж ты, однако, ленив, - сказал Мельник. - Я ведь собираюсь
отдать тебе свою тачку, и ты, думаю, мог бы работать поусерднее. Нерадивость
- большой порок, и мне б не хотелось иметь другом бездельника и лентяя. Не
обижайся, что я с тобой так откровенен. Мне бив голову не пришло так с тобой
разговаривать, не будь я твоим другом. Что проку в дружбе, если нельзя
сказать все, что думаешь? Болтать разные приятности, льстить и поддакивать
может всякий, но истинный друг говорит только самое неприятное и никогда не
постоит за тем, чтобы доставить тебе огорчение. Друг всегда предпочтет
досадить тебе, ибо знает, что тем самым творит добро".
"Не сердитесь, - сказал Маленький Ганс, протирая глаза и снимая ночной
колпак, - но я так вчера устал, что мне захотелось понежиться в постели и
послушать пение птиц. Я, право же, всегда лучше работаю, когда послушаю
пение птиц".
"Что ж, если так, я рад, - ответил Мельник, похлопывая Ганса по спине,
- я ведь пришел сказать тебе, чтоб ты, как встанешь, отправлялся на мельницу
починить крышу на моем амбаре".
Бедному Гансу очень хотелось поработать в саду - ведь он уже третий
день не поливал своих цветов, - но ему неловко было отказать Мельнику,
который был ему таким добрым другом.
"А это будет очень не по-дружески, если я скажу, что мне некогда?" -
спросил он робким, нерешительным голосом.
"Разумеется, - отозвался Мельник. - Я, мне кажется, прошу у тебя не
слишком много, особенно если припомнить, что я намерен подарить тебе свою
тачку. Но раз ты не хочешь, ч пойду и сам починю".
"Что вы, как можно!" - воскликнул Ганс и, мигом вскочив с постели,
оделся и пошел чинить амбар.
Ганс трудился до самого заката, а на закате Мельник пришел взглянуть,
как идет у него работа.
"Ну что, Ганс, как моя крыша?" - крикнул он весело.
"Готова!" - ответил Ганс и спустился с лестницы.
"Ах, нет работы приятнее той, которую мы делаем для других", - сказал
Мельник.
"Что за наслаждение слушать вас, - ответил Ганс, присаживаясь и отирая
пот со лба. - Великое наслаждение! Только, боюсь, у меня никогда не будет
таких возвышенных мыслей, как у вас".
"О, это придет! - ответил Мельник. - Нужно лишь постараться. До сих пор
ты знал только практику дружбы, когда-нибудь овладеешь и теорией".
"Вы правда так думаете?" - спросил Ганс.
"И не сомневаюсь, - ответил Мельник. - Но крыша теперь в порядке, и
тебе пора домой. Отдохни хорошенько, потому что завтра тебе надо будет
отвести моих овец в горы".
Бедный Маленький Ганс не решился что-нибудь возразить и наутро, когда
Мельник пригнал к его домику своих овец, отправился с ними в горы. Целый
день у него пошел на то, чтобы отогнать овец на пастбище и пригнать обратно,
и он вернулся домой такой усталый, что. заснул прямо в кресле и проснулся
уже при ярком свете дня.
"Ну, сегодня я на славу потружусь в своем садике!" - сказал он и тотчас
принялся за работу.
Но как-то все время выходило, что ему не удавалось заняться своими
цветами. Его друг Мельник то и дело являлся к нему и отсылал его куда-нибудь
с поручением или уводил с собою помочь на мельнице. Порой Маленький Ганс
приходил в отчаяние и начинал бояться, как бы цветочки не решили, что он
совсем позабыл о них, но он утешал себя мыслью, что Мельник - его лучший
друг. "К тому же он собирается подарить мне тачку, - добавлял он в подобных
случаях, - а это удивительная щедрость с его стороны".
Так и работал Маленький Ганс на Мельника, а тот говорил красивые слова
о дружбе, которые Ганс записывал в тетрадочку и перечитывал по ночам, потому
что он был очень прилежный ученик.
И вот однажды вечером, когда Маленький Ганс сидел у своего камелька,
раздался сильный стук в дверь. Ночь была бурная, и ветер так страшно завывал
и ревел вокруг, что Ганс поначалу принял этот стук за шум бури. Но в дверь
снова постучали, а потом и в третий раз, еще громче.
"Верно, какой-нибудь несчастный путник", - сказал себе Ганс и бросился
к двери.
На пороге стоял Мельник с фонарем в одной руке и толстой палкой в
другой.
"Милый Ганс! - воскликнул Мельник. - У меня большая беда. Мой сынишка
упал с лестницы и расшибся, и я иду за Доктором. Но Доктор живет так далеко,
а ночь такая непогожая, что мне подумалось: не лучше ли тебе сходить за
Доктором вместо меня. Я ведь собираюсь подарить тебе тачку, и ты, по
справедливости, должен отплатить мне услугой за услугу".
"Ну конечно! - воскликнул Маленький Ганс. - Это такая честь, что вы
пришли прямо ко мне! Я сейчас же побегу за Доктором. Только одолжите мне
фонарь. На дворе очень темно, и я боюсь свалиться в канаву".
"Я бы с удовольствием, - ответил Мельник, - но фонарь у меня новый, и
вдруг с ним что-нибудь случится?"
"Ну ничего, обойдусь и без фонаря!" - воскликнул Маленький Ганс. Он
закутался в большую шубу, надел на голову теплую красную шапочку, повязал
шею шарфом и двинулся в путь.
Какая была ужасная буря! Темень стояла такая, что Маленький Ганс почти
ничего не видел перед собой, а ветер налетал с такой силой, что Ганс едва
держался на ногах. Но мужество не покидало его, и часа через три он добрался
до дома, в котором жил Доктор, и постучался в дверь.
"Кто там?" - спросил Доктор, высовываясь из окна спальни.
"Это я, Доктор, - Маленький Ганс".
"А что у тебя за дело ко мне, Маленький Ганс?"
"Сынишка Мельника упал с лестницы и расшибся, и Мельник просит вас
поскорее приехать".
"Ладно!" - ответил Доктор, велел подать лошадь, сапоги и фонарь, вышел
из дому и поехал к Мельнику, а Ганс потащился за ним следом.
Ветер все крепчал, дождь лил как из ведра. Маленький Ганс не поспевал
за лошадью и брел наугад. Он сбился с дороги и попал в очень опасное болото,
где на каждом шагу были глубокие топи. Там бедный Ганс и утонул.
На другой день пастухи нашли Маленького Ганса в большой яме, залитой
водою, и отнесли его тело к нему домой.
Все пришли на похороны Маленького Ганса, потому что все его любили. Но
больше всех горевал Мельник.
"Я был его лучшим другом, - говорил он, - и, по справедливости, я
должен идти первым".
И он шел во главе погребальной процессии, в длинном черном плаще, и
время от времени вытирал глаза большим платком.
"Смерть Маленького Ганса - большая утрата для всех нас", - сказал
Кузнец, когда после похорон все собрались в уютном трактире и попивали там
душистое вино, закусывая его сладкими пирожками.
"Во всяком случае, для меня, - отозвался Мельник. - Я ведь уже, можно
считать, подарил ему свою тачку и теперь ума не приложу, что мне с ней
делать: дома она только место занимает, а продать - так ничего не дадут, до
того она изломана. Впредь буду осмотрительнее. Теперь у меня никто ничего не
получит. Щедрость всегда человеку во вред".
- Ну, а дальше? - спросила, помолчав, Водяная Крыса.
- Это все, - ответила Коноплянка.
- А что сталось с Мельником?
- Понятия не имею, - ответила Коноплянка. - Да мне, признаться, и не
интересно.
- Оно и видно, что вы существо черствое, - заметила Водяная Крыса.
- Боюсь, что мораль этого рассказа будет вам неясна, - обронила
Коноплянка.
- Что будет неясно? - переспросила Водяная Крыса.
- Мораль.
- Ах, так в этом рассказе есть мораль?
- Разумеется, - ответила Коноплянка.
- Однако же, - промолвила Водяная Крыса в крайнем раздражении. -
По-моему, вам следовало сказать мне об этом наперед. Тогда я просто не стала
бы вас слушать. Крикнула бы "Гиль!", как тот критик, и все. А впрочем, и
теперь не поздно.
И она во всю глотку завопила: "Гиль!", взмахнула хвостом и спряталась в
нору.
- Скажите, а как вам нравится эта Водяная Крыса? - осведомилась Утка,
приплывая обратно. - У нее, конечно, много хороших качеств, но во мне так
сильно материнское чувство, что стоит мне увидеть убежденную старую деву,
как у меня слезы навертываются на глаза.
- Боюсь, она на меня обиделась, - ответила Коноплянка. - Понимаете, я
рассказала ей историю с моралью.
- Что вы, это опасное дело! - сказала Утка. И я с ней вполне согласен.

---

Хочу быть медведем, выходящим из спячки... как я этого хочу. Интересно, это возможно?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

www.sarudama.com/japanese_folklore/

---

Люблю свою интуицию. Люблю свой знак зодиака.
Если мне понравится книжка или я открою ее на какой-то странице, то там обязательно окажется про "это". Или фильм. Или момент в фильме. И прочее прочее.
Вчера купила книгу Юкио Мисима "Исповедь маски". Вау. Она про гомосексуализм. А я даже не знала. - -
Какая я везучая.

---

— Их светлые дела перевешивают!
— Но раскаянья-то ни в одном глазу!
— Это плохо, но моя чаша всё равно тяжелей!
— Зато моя Ему угодней!
Запыхавшиеся оппоненты сверлили друг друга гневными взглядами. Потом синхронно вздохнули и повернулись к двум душам, терпеливо ждущим окончания спора об их судьбе. Чёрт почесал переносицу и поинтересовался:
— Вы-то сами как считаете?
Правый сжал кисть левого, а тот придвинулся ближе, прижимаясь плечом.
— А где нас с братом не разлучат?
Ангел и чёрт переглянулись, а последний ещё и подначил:
— Да говори уж им правду-то…
Светлый вздохнул и, отвернувшись, явно пересиливая себя, произнёс:
— В Рай вы пройти можете, но всё, что было, уйдёт в забвение, а вы друг другу чужими станете…
— А в Аду?
— А в Аду, — сказал чёрт, прекратив ухмыляться, — вы в этом вечно жить будете…
Переглянулись души и отступили от Врат…

(с)
www.diary.ru/~besconechnost/p72945341.htm#more1

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

www.jpopasia.com/lyrics/m_flo/

---

Astro NOMIKARU EXPO EXPO m-flo

Zenkai soshite NEKUSUTO
Let's bring it back...

Doko kara (kono hanashi wo hajime you?)
Dare ni mo (hanashite nai subete wo)
Futari de (kono mama) kono mama (futari de)
Doko kara (kono hanashi wo hajime you?)
Dare ni mo (hanashite nai subete wo)
Futari de (kono mama) kono mama (futari de)
Okuridasou ze kagaku no ko

(..kagara..futeru..mi..datte..ba..toge..koibito..dami..)
(..ta no..ma..dou..minna..serru..tobori..ga..dokki..)
(..kagara..futto..mi..datte..ba..toge..koibito..dami..)
(..ta no..ma..dou..minna..serru..)

Dare ni uchi akereba ii?
Kanashii DORAMA no one scene mitai
Baby can it be mou saki wa nai?
Kizu darake no you and me
Me wo mukete yukou mirai
Minna no uta ni owari wa konai
Sou shinjite iru kara, oh yeah!
Mune sawagi ga tomaranai
(Kinou kyou no hanashi janai, come on)
Ima koko de tebanashitara (mou au koto dekinai kara)
Modotte kuru nado (sou iwaretemo)
Sonna soburi mo (ii kanji da to)
Omotteru keredo (otte kuru kako)
(Let's bring it back) futari no ibasho

*Now or never... ikutsumo no
Now or never... MEMORY wo
Tomo ni tsukuri koko made kita no darou?
Now or never... me wo tojite
Now or never... tori kakero
Mirai wa kono te ni aru kara (follow we)

(..kagara..futto..mi..datte..ba..toge..koibito..dami..)
(..ta no..ma..dou..minna..serru..ta..minn-..eru..minna..ga..dokki..)

[Rap]
Saki no saki no saki no saki
Mieteru SF ROMANCE MACHINE
It's all for you, kimi to oshaberi like ARTIST
Ore, sonna ARTISTIC
ASTRO BOY
Who's that ASTRO GIRL?
Minna no world masa ni
EXPO EXPO soshite NEKUSUTO
Catch the future suru tame ni let's go
(Who's the next VO?) Akasu shinsou
Ninety Nine, Been So Long de shintou
Maku akeru HISTORY, so KISS ME
"Suki suki!" to iwaseru COOL EMCEE
Tsune ni FASHIONABLY LATE
Tsuki ni chakuriku, oshinobi de DATE
CHECK IN, toujou, flight ascend
Oretachi nashi dewa hajimarimasen
Te to te hanasazu ita two of us
(Ima dewa hanashi mo dekizu, stutter)
Setsumei hitsuyou nai koukai shite nai kara
(Come back home tonight)
Another...day, made matsu koto dekinai kara
(Hey! Girl imasara don't play that game)
Kako ni se wo muke, ain't no other way
Kotoba wa iranee

**Now or never... omoide wo
Now or never... kizamareta
Kokoro dakara mou ichido hajime you
Now or never... muri janai
Now or never... tori kaesou
Mirai wa kono te ni aru kara (follow we)

[Rap]
Astro NOMIKARU, CHEMIE to M-FLO
Kakeru oto zenkai, KASUTEREO
Hajimete kimi wo mita toki no koto
Oboetemasu, neratta no wa sokkou
Uh oh! GYARAKORE MODERU no you
KYATTO WOKKU de ai mashou
Soshite we get personal
Nante souzou megurashi to kou
Uh oh! Hito koto de beautiful (yeah)
Futari de sora koete kou (yeah)
Soshite hoshi no kazu hodo
Yo ni okuridasou ze kagaku no ko
Doko kara (kono hanashi wo hajime you?)
Dare ni mo (hanashite nai subete wo)
Futari de (Yoshi) kono mama (Kaname)
Hajime ni makimodo sou yo

[Remix Rap]
[Whoo! M-flo, Chemistry
Yo, you know what I'm saying
It's the global Astro alliance
And we go check your home like this
Check it out...

Watch me do this
Kind'a like ha, ha, ha, ha
Follow me (ha, ha, ha, ha)
Just go ha, ha
(Ha, ha)

Who's that lady
That made you say whoa, whoa, whoa, whoa
Follow me (whoa, whoa, whoa, whoa)
Just say whoa, whoa
(Whoa, whoa)

Watch me do this
Kind'a like ha, ha, ha, ha, ha
Follow me (ha, ha, ha, ha, ha)
Just go ha, ha, ha
(Ha, ha, ha)

Who's that lady
That made you say whoa, whoa, whoa, whoa //stutterry//
Follow me (whoa, whoa, whoa, whoa) //stutterry//
Just say whoa, whoa //stutterry//
(Whoa, whoa) //stutterry//]

(..kagara..futeru..mi..datte..ba..toge..koibito..dami..)
(..ta no..ma..dou..minna..serru..tobori..ga..dokki..)
(..kagara..futto..mi..datte..ba..toge..koibito..dami..)
(..ta no..ma..dou..minna..serru..ta..minn-..eru..minna..ga..dokki..)

Repeat *
Repeat **

(..kagara..futto..mi..datte..ba..toge..koibito..dami..)
(..ta no..ma..dou..minna..serru..ta..minn-..eru..minna..ga..dokki..)

English

Where (should I begin?)
I've never (told anyone the whole story)
The two of us (just like this) just like this (the two of us)
Where (should I begin?)
I've never (told anyone the whole story)
The two of us (just like this) just like this (the two of us)
I'm sending it to you, child of science

Who should I open my heart to?
Just like a sad scene in a drama
Baby can it be there's no future?
We're wounded, you and me
Let's turn our eyes to the future
There will never be an end to everyone's songs
That's what I believe, oh yeah!

This uneasiness won't stop (this isn't something recent, come on)
If I let go of you now (I'll never be able to see you again)
Even if you tell me (not to come back)
That attitude's (all right)
I think, but (the past is chasing me)
(Let's bring it back) our place

Now or never... How many
Now or never... Memories
Have we made together?
Now or never... Close your eyes
Now or never... And ask yourself
The future's in our hands so (follow us)

In the future of the future of the future of the future
I can see a sci-fi romance machine
It's all for you, I'll chat with you like Curtis
I'm artistic
Astro Boy
Who's that Astro Girl?
Everyone's world is just like an
Expo expo, and next
Let's go catch the future
(Who's the next VO?) Reveal the depths
Ninety nine, neen so long, osmosis
The beginning of history, so kiss me
A cool MC who'll make you say, "Love you, love you!"
I'm always fashionably late
We'll land on the moon, a secret date
Checkin, takeoff, flight ascend
It won't start without us
Hand in hand, we didn't let go, the two of us
(I can't even speak, stutter)
There's no need to explain; I don't regret it
(Come back home tonight)
I can't wait another...day
(Hey! Girl, now don't play that game)
Turn your back on the past, ain't no other way
I don't need words

Now or never... We carved
Now or never... Our memories
On our hearts, so let's start again
Now or never... It's not impossible
Now or never... Let's take it back
The future's in our hands so (follow us)

Astronomical, Chemi and m-flo
Play the car stereo full blast
I remember the first time
I saw you, I went after you right away
Uh oh! She's like a model
Let's meet on the catwalk
And then we'll get personal
Is what I was imagining
Uh oh! In a word, beautiful (yeah)
Let's cross the sky together (yeah)
As numerous as the stars
Send it out to the world, child of science
Where (should I begin?)
I've never (told anyone the whole story)
The two of us (Yoshi) just like this (Kaname)
Let's rewind back to the beginning

Now or never... How many
Now or never... Memories
Have we made together?
Now or never... Close your eyes
Now or never... And ask yourself
The future's in our hands so (follow us)

Now or never... We carved
Now or never... Our memories
On our hearts, so let's start again
Now or never... It's not impossible
Now or never... Let's take it back
The future's in our hands so (follow us)

@темы: песни

---

Один раз – случайность, два раза – совпадение, три раза – закономерность.

---

Название:
Пейринг: Раймонд/Цвай, Цвай/Раймонд
Фендом: Phantom

Мальчик. Карий цвет волос и черный глаз.
Змеиные глаза цепляют образ и идут дальше.
Все, что важно, это успешность нового Фантома.
Он щелкает затвором. Теряется во тьме, уходя.
Быстрее бы результат и все. А не ждать зрелища специально для меня.
Черная обивка, кожа. Гладкий руль, панель управления. Холодный переключатель скоростей.
«Он очень спокойный. Слайс считает его гением. Будущим. Поэтому долго нам ждать не придется».
Но уезжаю, терпение иссякло. Позже Клаудия позвонила и сообщила, что он прошел испытание.

И не видели мы друг друга до тех пор, пока Кло не ввела его в кабинет. Меня настойчиво втягивали в реальность. Привела с дыркой в плече, животе и руке. Он сел на диван, тяжело дыша.
- Без подготовки забрала?
«Хочу, чтобы ты увидел его таким. Показать тебе, что даже при таких ранах он жив».
- Выдай ему деньги, одень, отыщи квартиру. Пусть будет… где-нибудь рядом.

Часто он стоял за дверью, как верная собака. Я видел его лишь сквозь щель между людьми и косяком. Из щенка он стал волком. И как-то пробирала дрожь желания.
- Кло, введи сюда своего Фантома. И оставь нас.
Она удивлена, зовет Цвая в кабинет, и исчезает сама. Он входит и закрывает дверь.
- Цвай, сядь сюда, - я распростер руку над своим столом.
Сумасшедший. Он пошел. Сел передо мной, ноги поставил на подлокотники кресла, чуть не рядом с моей рукой. Дерзкий, старается соблазнить.
- Наши отношения не будут влиять на работу.
- Да.
Красивый. Карий, фиолетовый и розовый. Твои цвета. Фон точно светло-голубой. Он расстегнул ремень. Разлегся на столе. Приподнял таз и стянул с себя брюки вместе с трусами. Ботинки скинул.
Ногами в носках оперся о край стола, а одежда валялась у моего кресла. Нет ни фиолетового, ни розового. Расставил ноги на уровне моих глаз.
- Задаешься вопросом, почему я заставляю тебя делать это?
- Нет.
Визжит ширинка.
- Нет «вассал моего вассала»?
- Нет.
- Почему?
- Молчу.
Я толкнул пуговицу из петли. Брюки темно-синие спали в ноги. Нижнее белье? Зачем? Чуть не все приближенные видят мое тело каждый день.
Ближе. Он задвигался ко мне, ближе к краю. Я приставил и всадил. Цвай заметался. Вбивался. Больно. Он просил еще. Кричал. И я. Губы болят. По телу мурашки. И ослабло. Его тонкие руки попытались приподнять мое тело, чтобы давило меньше, но я обратно упал. Милый.
Провел по мокрому боку.
- Давай. Вставай.
Одеваемся.
- Потом позову.
Дверь хлоп.
А мне одеваться лень. Сижу в кресле без трусов и брюк. Сигара. Что мне?

Много лун появлялось в моем окне. На их лучах часто блестел пот, а его тело изгибалось. Как я был груб в первый раз окупилось тем, как нежен я стал. Не только забирать, я стал еще что-то отдавать, чего никогда не было со мной. И чаще мои волосы сжимали в кулаке, заставляли их ложиться прядями на свету. Я полюбил. Хитрец. Он знал об этом. Я проговорился в его ухо однажды.

- Работаешь ради сисек Кло?! А?!
- Нет!
- Не ври!
- Нет!

Ему было больно. И мне. Он стал зависим от меня. Спешил ко мне ночью, не слушая приказы начальницы. Но работа на первом месте.
- … Я разглядел в ней талант.
«О-о, как давно мы не слышали этого слова».
«И чем ты докажешь?!»
- Я чувствую это.
Громко стукнули руками по столу.
Ты ведь знаешь, что я убью тебя, если попадешься. Так что старайся извернуться. Лишь почувствую измену, ты получишь пулю. Только извернись.
Извернулся.
Ты ведь тоже меня любишь.

- Рейджи, ты уходишь?
- Да, Кел. Работа.
- Бу-у. Так поздно.
- Работа.
- Который раз.
Я тоже к тебе спешу, как и ты ждешь у себя. Грубо веду машину. Тело все в нетерпении. Мысли быстрее меня. Снова твои длинные черные волосы раскинуться по подушкам.

«… Он ушел с Айн».
- Да? Тогда убить.

@темы: расск

---

www.gamefaqs.com/console/ps2/file/932312/49557

---

Название: Больной
Пейринг: м/м
Статус: закончен
Количество частей: 2
Ориджинал
Раннее выставлялся как ориджинал "Осень # 1". Дописан

Он сумасшедший, сумасшедший. Пропадает и сбрасывает звонки. Молчит и зверем скалится на тех, кто подходит к клетки. Сумасшедший...
Неделю я ждал его. Молчал и не приходил. Я взрагивал на любого, кто открывал дверь в аудиторию, и каждый раз это оказывался не он. Когда придешь, а? Я стану скоро параноиком. Почему молчишь? Почему убегаешь? Хотя бы намекни, что случилось.
Почему твоя рука постоянно выскальзывает из моей? Почему каждый раз мне приходится терпеть, что ты снова меня ни во что не ставишь? Почему ты вообще мне навязался, если собрался каждый раз в грязь меня кунать.
Через неделю... ты ли это? Я так ждал, что уже сошел с ума. В начале лекции тихо приоткрылась дверь, и вошли двое. Один из них ты, а кто второй? Он держит тебя за руку. Ты осунулся и горбишься. Вот что я узнал за одну секунду. Больше я смотреть уже не могу. Утыкаюсь в тетрадь и как на иголках просиживаю треклятые часы. Пять минут до лекции. Тихонько открывается дверь, лектор пошучивает, что уже не выдерживают. Второй парень, с грубым, каменным голосом с улыбкой извиняется. Он высокий, широкий в плечах и честный. У него волосы топорщатся, волосы черные, сам с четеремя сережками в ушах, руку твою держит бережно, и ты прячешься за его спиной, чуть не льнешь к ней. Не стыдно, а? Хочу прокричать это. Парень уже откланялся и вышел, утащив тебя за собой. Доплясались вы.

Я до последнего держался. Приходить без приглашения, это уже верх, крайность, я откладывал это в дальний ящик.
Черт ногу сломает во всех этих дворах. Я уже раз пять потерялся, пока наконец не пришел.
Он приглашал меня часто и всегда говорил, что если что, если вдруг не придет из-за лени, чтобы я приходил, если хочу, и делил с ним его лень. Идея хорошая и соблазнительная, но Нет. А теперь после лекций я пришел сюда. Они так делали на каждой лекции. Заходили вместе с учителем и уходили за пять минут до конца. Все уже на них недовольно пошукивали, пытаясь вспомнить, чтобы такой высоченный и черноволосый учился на их курсе. Ха-ха, вольный слушатель? Который только и хочет что-то умыкнуть.
Я хмурюсь и дрожу. Холод, холод, который за всю свою жизнь я не видывал. Быстрее набираю три цифры на домофоне и влетаю в подъезд. А ни капли здесь не теплее, поэтому быстрее иду на второй этаж.
Пока не передумал, пока всякий мусор не забьется в голову, тянусь к звонку, но замечаю, что дверь не закрыта.
Каждый раз он ругал меня, если я оставлю дверь открытой. Она у него особенная и странная. Верхний замок вообще не работает, нижний запирает. Закрывается она у него только когда хлопнешь дверью, язычек вскочит в дырку в стене, но только опустишь немного ручку, язычек выскочит и дверь можно открывать без всяких ключей. Создается видимость, будто закрыто, и он часто пользовался этим, никогда не брал с собой ключей, если убегал на пару минут в магазин.
Здесь же даже не потрудились закрыть. Если тот парень совсем ничего не знает о его квартире, то тогда какого лешего он делает тут?
А он делает. Я, не разуваясь, заглянул в большую комнату. Там он лежал на ногах того парня. Парень обернулся на меня, и смотрел мгновение своим серьезным, взрослым взглядом.
- О, привет. Разденься сначала.
Хорошо. Оставив куртку в прихожей, я пошел в комнату и встал напротив них. Парень сидел, вытянув ноги на белом диване, а Кин лежал щекой на его ширинке и обнимал за пояс. Кто из них переплел между собой ноги? Парень помахал рукой довольно.
- Садись, Садао, не стой.
- Нет, постою, - дребезжал голос. Он посмотрел на мое лицо и согласился. Стал гладить Кина по волосам, только потом я понял, что он спит, но и во сне тихо всхлипывает.
- Что случилось?
Парень задумался, но очень серьезно посмотрел на меня. По лбу его бегало сомнение, он хмурился.
- Мама умерла у него.
У меня все ухнуло в груди. Вроде попятился, чуть не падая на большой черный телевизор за спиной. Парень прикрикнул, что сразу отрезвило мою голову.
- Три дня похороны, естественно, еще два дня тут родственники сновали, а я на них закричал, - парень тихо рассмеялся. - И выпроводил. Потом еще два дня мы с ним просто лежали, без сна и еды, а во вторник я чуть ли не на руках понес в институт. Пускай хоть послушает, может, увидев людей бы, очнулся хоть немного, но похоже я зря надеялся, - на лице его, взрослом и серьезном, ничего кроме спокойствия не выражалось. - Но не говори ему об этом. Он может вообще не вспомнить, что был в институте.
- Ты...
- Тамотсу. Приятно познакомиться.
Невольно заскользила на моих губах улыбка. Этот парень... действительно защищал Кина, воплощая значение своего имени в реальность.
- Козерог, мама, папа есть. Дружим с Кином с м... трех или двух лет. Нет, все же с трех. Он только в три сюда переехал. Я рад, что мы познакомились. Кин о тебе рассказывал.
- А о тебе молчал, - тихо добавил я.
- О, ну значит тем более для тебя неожиданней встреча, что хорошо, - он протянул мне руку. Я неловко и быстро ее пожал, тут же убрав свою.
- Ты можешь заплатить за пиццу? Там деньги лежат на столе, а я, как видишь, встать не могу, - он говорил про Кина, который вцепился в него. - Я уже пытался, но меня никуда не пускают, - Тамотсу засмеялся, но тихо, чтобы не разбудить Кина.
Сзади тихо прошептали: "Извините, пожалуйста". Там стоял парень в красной форме и кепке с огромной пиццей в руках. Я спохватился, схватил деньги со стола, отдал парню, а взамен мне всунули пиццу. Поблагодарив, разносчик ушел. Я, изо всех сил стараясь не шуметь, хлопнул дверью. Язычек вскочил в проем. Я щелкнул вертушкой ниже ручки, которая закрывала замок уже по-настоящему, и прошел в большую комнату. Поставил пиццу на диван рядом с Тамотсу. Диван был диваном-раскладушкой, а еще уголком. У него в изголовье был приделан маленький кусок. То есть, хочешь, смотри телевизор ногами к нему, а если хочешь, можешь и боком. Тамотсу распахнул коробку и двумя руками отдернул один кусок от общего круга. Он довольно зажмурился, когда откусил один кусок.
- Ммм, вкусно то как. Эй, Кин, просыпайся давай, - Тамотсу грубо поднял его за подбродок, громко позвав снова. Кин чуть приоткрыл глаза и увидел сосредоточенного Тамотсу.
- Ешь давай, - он приставил к губам Кина пиццу. Соня сначала замычала, пытаясь уткнуться обратно в джинсы Тамотсу, но тот снова приподнял его за подбородок.
- Ешь, иначе больше не заснешь, - и Кин послушно стал есть. Это выглядело очень смешно, Кин делал какие-то странные движения, чтобы съесть пиццу. Он весь извозюкался, особенно в кетчупе, уронил на Тамотсу кусочки начинки. Когда кусок Кин закончил, Тамотсу своими руками вытер кутчуп, собрал начинку, бросив ее в коробку. Кин уже спокойный положил голову обратно и закрыл глаза. Тамотсу соскаблил с пальцев кетчуп, проведя ими по стенке коробки.
- Ну вот в принципе и все. А что делать дальше я не знаю, - Томотсу задумался.
- Он сильный и я думаю, что он сам сумеет выкарабкаться.
- Да ну? – удивился Тамотсу, выгнув изумленно брови. Хотя на самом деле он не изумлен, я видел. – Единственный страх, который у него остался, - страх потерять мать или бабушку. Отец у него строгий, Кин назвал его однажды дьяволом в своей записке. Отец потом обнаружил. Он ненавидел своего отца в детстве и обожал мать. Что будет, как думаешь, когда он после ненавистного, но любимого человека, потеряет еще и обожаемого?
Какая плохая игра – игра в плохого полицейского и хорошего. Как я хорошо знаю это и ненавижу. Распределили ли родители эти роли или были такими с самого начала? Вмешалась ли судьба, расставив так акценты?
- Сделай услугу.
- М? – я очнулся от размышлений.
- Из-за него я уже неделю не ходил на занятия по сольфеджо, а у нас очень с этим строго. Боюсь уже появляться там. Посидишь за меня? А то я вижу… - Тамотсу специально замолчал, чтобы я увидел, как он рассматривает меня от ног до головы, - очень им дорожишь и сам не откажешься.
Я сразу кивнул.
- Но надо его отцепить от меня. Ложись к стенке.
Я попристальней оглядел всю конструкцию, которую надо преодолеть. Решал для себя, как пролезть. Решив, собрался с силами и набрал ловкости в руку. Залез с ногами на уголок, встал, ногу подоткнул под Тамотсу, второй переступил через него и лег рядом, еле уместившись на маленькой полоске. Дальше - подушки.
Тамотсу стал по одному пальчику отцеплять Кина от своих штанов. Мизинец, безымянный; дальше пошли проблемы – Кин застонал, закричал, не просыпаясь:
- Тамотсу! Тамотсу! Тамотсу! Тамотсу! Тамотсу!
Укол ревности и боли, страха и заботы. Указательный и средний. Тамотсу отцепил, положил ладошку ко мне на пояс. Рука сразу сжалась, рубашка смялась. Друг Кина с облегчением выдохнул. Как бы дать ему в нос!
- Слава тебе, Господи. Наконец-то свободен, - он поднимал свою куртку и рюкзак с пола около дивана. – Ты посмотри за ним, а я потом приду, как все улажу.
Тамотсу облизнул сухие губы и, наклонившись, опервшись о мое плечо, поцеловал Кина в щеку и пожелал быстрее успокоиться. Когда он уходил, то свистел мелодию. У него было на душе легко, а у меня нет.
Кин застонал и прижался. Я занял место, которое было еще не нагрето, поэтому ему было тепло. На диване лежали покрывала для дивана, похоже мягкие и теплые, тогда я укрыл нас обоих. Было тепло. Я заснул.

И зачем ты пришел? Это ведь ты? Санао, ты? Зачем пришел? Смотри какой закат – внизу рыжее, а вверху темно синее. Сходим в кино?
- Санао? Ты?
Теплый пакет. Теплое одеяло. Под ним ничего и никуда не хочется. Санао?

Я проснулся. Пальчики расстегивали пуговицы на моей белой рубашке. Он больной, потому что дышал как сумасшедший. Глаза у него были распахнуты, а в них - страх. Это я увидел сквозь чуть приоткрытые веки, сквозь ресницы. Пальцы его тряслись. Я притворился спящим.
Он мне слишком дорог как друг и я все сделаю для него. Сейчас же я иду на такое. На то, чего у меня и не было в жизни. Я даже считаю, что узы дружбы крепче, чем любви. Что можно взять с красного сердца? Поругались - разошлись. Девушки всегда в слезы и унижаются, унижаются. Люди теперь вообще любят унижаться. У них нет гордости значит и их нет. Они не осознают себя. Не думающие люди никому не нужны. Нужны лишь люди сильные и трудолюбивые. Дерзкие и целеустремленные. Да. На столько же целеустремленные, как его пальцы на моем члене. Я тихо стону.
О дружбу можно пообтирать ноги. Сколько предательств я видел, но к счастью предавали не меня, а моих друзей. Науку познал, научился лишь приятельствовать. Ненавидел незваных гостей, которые переходят черту. Наглость ненавидел. Тогда почему разрешаю Кину делать минет мне спящему? Он не обговорил это со мной, хотя знает, что я ненавижу, когда люди молчат и не посвящают во что-то очень важное меня. Он болен, бедный.
Быть целеустремленным не значит быть безмозглым. Если ты продумываешь свои ходы, но не ходы в шахматной партии, не переусердствуй, не будь расчетливым. Расчетливость я тоже ненавижу. Хорошие качества легко превращаются в плохие. Как бы завтра смотрел ему в глаза, если бы сейчас не притворялся спящим? Я эгоистично мудр. Не будь «эгоистично», я бы открыл глаза. Он бы запаниковал. Я бы успокаивал. Завтра ему было бы стыдно, больше он бы так не поступил. Но сейчас я наслаждаюсь. Моему члену в его попке хорошо. И щекочет нервы то, что я могу лишь тихо стонать, может, иногда самую малость качнуть бедрами, всажая в него, севшего сверху.
Открывать глаза нельзя, но, рискуя, приоткрываю веки. Он смял одной рукой на животе свою белоснежную рубашку с отглаженным воротником, а другой держался за мою коленку. Широко расставил ноги, согнутые в колени, опирается на руку, отчего насаживается не сверху вниз, а толкается от бедер к тазу, каждый раз раздвигая ноги пошире. Берет у меня. Нравится. Кладу руки на его бока, во сне будто хмурясь. Он замирает.
- Даже во сне знаешь, как и что надо, - зашептал нежно он.
И снова толкается. Его любимая рубашка, это же его любимая рубашка. Как он мог допустить, чтобы вся она промокла от его пота?
Опять замирает. Шиплю. Кин тихо усмехается.
- Еще немного, Санао, - хрипло.
Ложится на меня и трется членом о живот. Целует меня во сне, урча в губы, что дорожит и любит. Стонет в губы, кусает мягко, боясь разбудить. И снова стонет, но протяжно, чтобы не громко, утыкается в подушку сзади меня. Я незаметно сжимаю зубы. Лежит на меня и не двигается, лишь часто-часто дышит.
- Потерпи, хороший. Сейчас.
Если он сейчас двинется, ему будет больно. Но он сильно-сильно сжимает анус и один раз толкается. Я кончаю, задерживая дыхание, напрягши все мускулы, а потом расслабляю их. Дыхание делаю размеренным, голову чуть закидываю назад и приоткрываю рот. Кин лежит на мне очень долго. Потом встает с меня, очищает, бежит в ванную, натягивает на меня брюки, лишь приспущенные, одевается в чистое и сам, а потом снова ложится ко мне, обнимает меня за пояс и кладет голову на мои бедра щекой на ширинку. Эй, Кин, застегни ее, соня. Неудобно же.

@темы: расск

---

Irino Miyu - Haitoku no Gajou

hitori o mitometa
sore wa tsumari eien da kara
kimi no mono ni mo naranai shiawase nado

hitei no umi no soko
shizumu iseki no naka de
ushinawareta kako no himitsu ni shiyou

"nanimo shiranai to ie"
kotoba ni naru hodo akutoku wa kantan ni mieru to
unubore o sarashite wa omoshiroi shinema
utsushidasu tsumori ka?

hibiwareta hashira ni sugaritsuku oroka na
yami o matou mono yo shizuka ni nemure
hikareau kokoro ga hosoi ami o yurashi
ochiru na, to. hajimete sakebu yo

tatareta tsunagari
sore ga masa ni rokotsu na karuma
kimi mo senaka ni yokei na zaiakukan

saisho ni doku o nomu
yakume ataerareru to
omoi mo sezu kako ni jibun o modosu

"nani o suru beki toki ka"
tamashii nagesute bitoku kara toozakaru sagyou
koko mo nagaku wa nai to tsubuyaita enjeru?
kimi no koe kasanaru

oshiyoseru sabaki no takanami ni saraware
nagasareru gajou ga haikyo ni kawaru
motomeatteita to kizuita no wa tabun
ore no hou, sa. kono te wa hanasanai

mizu ga subete o jouka ni michibiku
sukoshi dake wasuretemitai
tomurai no kane naru koro yomigaeru wazawai o tometekuru yo

hibiwareta hashira ni sugaritsuku oroka sa
yami ga osoikakaru mou ichido nemure
hikareau kokoro ga katate o nigirishime
ochiru na, to. hajimete sakebu yo

oshiyoseru sabaki no takanami ni saraware
nagasareru gajou ga haikyo ni kawaru
motomeatteita to kizuita no wa tabun

ore no hou, sa. kono te wa hanasanai

@темы: песни

---

Слова - пустые звуки в нашем сердце.
Они даны лишь в искупление души,
Которой все ж не суждено открыться,
Которая закроет все мои мечты.

Последние слова и те все лживы.
Нам не дано устами правду речь.
И чувств поток, который с головой накрыли
Глубинного камина печь.

Мы предаем за каждым разом
Все чувства добрые хоть коли они есть.
И даже дружбу мы клянем «заразой»
Последний раз, хоть коли это здесь.